Мистер Бамбл был человек дородный и раздражительный; вместо того чтобы должным образом ответить на это "чистосердечное" приветствие, он отчаянно тряхнул калитку, а затем угостил ее таким пинком, какого можно было ждать только от ноги бидла. Ах, боже мой! вскричала миссис Манн, выбежав из дому, ибо три мальчика были к тому времени доставлены наверх. Подумать только! Как же это я могла позабыть о том, что из-за наших милых ребят калитка заперта изнутри! Войдите, сэр, прошу вас, войдите, мистер Бамбл, войдите, сэр! Хотя это приглашение сопровождалось реверансом, который мог растрогать сердце церковного старосты, оно отнюдь не смягчило бидла. Неужели, миссис Манн, вы считаете почтительным или пристойным, осведомился мистер Бамбл, сжимая свою трость, заставлять приходских должностных лиц ждать у садовой калитки, когда они являются сюда по приходским делам, связанным с приходскими сиротами? Известно ли вам, миссис Манн, что вы, так сказать, выборное лицо прихода и получаете жалованье? Право же, мистер Бамбл, я только сообщила кое-кому из наших милых деток, которые вас так любят, что это вы пришли, с большим смирением ответила миссис Манн. Мистер Бамбл был высокого мнения о своем ораторском даровании и о своей значительности. Он выказал первое и утвердил второе. Он смягчился. Ладно, миссис Манн, ответил он более спокойным тоном, быть может, и так. Войдемте в дом, миссис Манн. Я пришел по делу и должен вам кое-что сообщить. Миссис Манн ввела бидла в маленькую гостиную с кирпичным полом, подала ему стул и услужливо положила перед ним на стол его треуголку и трость. Мистер Бамбл вытер со лба пот, выступивший после прогулки, бросил самодовольный взгляд на треуголку и улыбнулся. Да, он улыбнулся. Бидлы в конце концов тоже люди, и мистер Бамбл улыбнулся.